А. Бабицкий
Узнав о смерти Магомеда Евлоева, я почему-то сразу зашел в телефонную книжку в мобильнике и посмотрел его номер, на месте ли он? Строка с его именем вышла на дисплей как ни в чем не бывало, будто все еще вела к живому человеку. Мне даже представилось на мгновение, что если я нажму "набор", то уже через мгновение услышу знакомый голос. Но я не стал звонить, поскольку в моем возрасте уже хватает сил понять, что телефонный звонок не в состоянии никого вернуть к жизни.
Мы встретились впервые несколько месяцев назад на общественном форуме в Хельсинки, хотя до этого часто общались по телефону. Я, помнится, перед встречей ожидал увидеть неутомимого борца, бескомпромиссного и мужественного, который беззаветно верен одной узкой истине и не мыслит себе существования за ее пределами. Сайт "Ингушетия.ру", создателем, владельцем и фактическим редактором был Магомед, не мог служить образцом терпимости и взвешенных подходов, особенно в области межнациональных отношений. Поэтому мне казалось, что пламенные форумы и гневные обличения ингушских властей на сайте - порождение специфического темперамента, аналогом которого мне виделся характер бойца-революционера Национал-большевистской партии Лимонова.
Но все оказалось совсем по-другому. Рейсом из Москвы в аэропорт Праги, в котором я его встречал, прилетел немолодой уже человек, слегка растерянный и сверх всякой меры интеллигентный. В костюме и галстуке, с портфелем он напоминал скорее полузабытый типаж госслужащего советских времен - ровного, деликатного, не желавшего создавать лишних проблем окружающим. Инженер провинциального НИИ или даже мастер на каком-нибудь хиреющем заводе.
Но и первое впечатление тоже было неверным. За внешним скромным обликом бывшего прокурорского работника скрывалась колоссальная жизненная сила и невероятная целеустремленность. За те несколько дней, которые мы провели в одном гостиничном номере, он между делом, сам удивляясь тому, как все сложилось, излагал обстоятельства своей параллельной политической карьеры. Самое главное, судьба оппозиционера не была для него ни желанной, ни осознанной целью. Он, оставив работу в прокуратуре и занявшись бизнесом, даже не предполагал, что жизнь его развернется в этом направлении. Бизнес развивался удачно, и в какой-то момент он решил создать сайт, на котором мог бы выкладывать информацию об истории, культуре, обычаях ингушей. Ничего за границами этой задачи.
Но события задали собственную логику. Очень быстро на сайт, в форумы пришла политика, поскольку проблемы истории и даже культуры после совсем недавних конфликтов приобрели актуальный план и взрывной политический контекст. Каково было содержание обсуждений? Понятно, что, прежде всего, сайт "Ингушетия.ру" стал трибуной для формулирования нескончаемых претензий в адрес осетин и обсуждения последствий осетино-ингушского конфликта. Дальше больше. Постепенно главной темой дискуссий оказывается контртеррористическая операция, в ходе которой сотрудники спецслужб и местных правоохранительных органов похищают и убивают десятки и десятки людей. Пытки, зачистки, аресты представителей оппозиции, гибель случайных людей во время проведения спецопераций - все моментально, в режиме онлайн выкладывается на ленту новостей сайта.
"Ингушетия.ру" быстро превращается в самый посещаемый ресурс на Северном Кавказе. Одновременно власти начинают нешуточную борьбу с сайтом, стараясь закрыть его под любыми предлогами. Против Магомеда и его детища выдвигаются различные обвинения, его объявляют в розыск, на территории Ингушетии за ним ведется настоящая охота. А он продолжает, не особенно скрываясь, летать домой к родителям. Отец берет с него слово оставить оппозиционную деятельность, и он обещает, потому что по обычаю не может пойти против воли родителей. Но слово держит лишь формально. На самом деле его политическим инициативам уже тесно в рамках интернет-ресурса. Магомед участвует в проведении акции "Я не голосовал!" - сборе данных о людях, не участвовавших в парламентских выборах, организует и финансирует сбор подписей за отставку Мурада Зязикова и возвращение в республику Руслана Аушева. Последняя акция оппозиции - сбор подписей за отделение Ингушетии от России не была политическим эпатажем и срывом в безудержный радикализм. Магомед Евлоев так видел ситуацию, он считал, что остановить Зязикова и спецслужбы, убивающие ингушей, можно лишь призвав народ к независимости.
Ингушский президент ненавидел Магомеда до истерики и шизофрении. Ему так и не удалось закрыть сайт путем инициирования уголовных дел. Его люди предлагали за "Ингушетию.ру" полтора миллиона долларов и готовы были увеличить цену. В последнее время Зязиков дошел до публичных упреков в адрес подчиненных ему силовых структур. На правительственных совещаниях он обвинял подчиненных в том, что среди них нет мужчин, которые могли бы остановить Евлоева. Ну вот, мужчины, наконец, нашлись. Настоящие мужчины, не побоявшиеся сделать два выстрела в упор в висок безоружному человеку.
Магомед не был от природы борцом, рыцарем без страха и упрека. Политика захватила его случайно и уже не отпускала до самой смерти. Мне казался очень забавным тот факт, что главный оппозиционер Ингушетии легко мирился с отсутствием порядка у себя на сайте и в среде единомышленников. Он был необычайно терпим к человеческим слабостям сотрудников, которые по разным причинам, часто легкомысленным, выпадали на несколько дней из работы, и легко взваливал на себя их обязанности. Он лишь хмыкал и удивленно разводил руками, даже не думая никого упрекать или наказывать. Я говорил ему, что форумы на его сайте, особенно по осетино-ингушскому конфликту, читать невесело из-за обилия крайних националистических мнений и оценок. Он легко соглашался, однако поделать ничего не мог. У него не было профессиональных навыков редактора, а где брать людей Магомед не знал. Как такой человек стал самой страшной головной болью Мурада Зязикова? Очень просто. При всей своей мягкости он не желал мириться с тем, что он считал геноцидом ингушского народа, при всей спорности такой правовой квалификации.
Все проблемы в прошлом. Магомеда убили. На задержание послали десятки людей, захватили человека, у которого из оружия был только портфель с документами, и расстреляли среди бела дня, на виду у всей Ингушетии. Однако проблемы ингушских и российских властей не только не решены, а наоборот умножены в десятки раз. Инициативы Магомеда Евлоева, в том числе и независимость республики, теперь приобрели цену крови и из абстрактных политических проектов превратились в дело, за которое заплачено жизнью. Теперь у них есть собственная плоть и далекая, невеселая перспектива.
Что касается Зязикова, то смерти Евлоева ему уже не преодолеть - ни как политику, ни как ингушу. Расстреливать политических противников, не пряча следов, даже по меркам нынешнего беспредельного времени - случай исключительный. Кремль до сих пор не считает возможным брать на себя ответственность за насильственную гибель тех, кого он считает врагами, а здесь - неприкрытое, бессовестное, подлейшее убийство. Или надо признавать такое поведение нормой, или же что-то делать с человеком, который занимает пост президента Ингушетии.
А соотечественники не простят, просто потому, что такое прощать не принято. Никому - ни трактористу, ни чиновнику, за которым стоят армия и силовые службы.
Прощай, Магомед! Очень жалко, что тебя больше нет.
Прощай, Мурад Зязиков! Вряд ли дальнейшая судьба человека с таким именем сложится успешно.
Узнав о смерти Магомеда Евлоева, я почему-то сразу зашел в телефонную книжку в мобильнике и посмотрел его номер, на месте ли он? Строка с его именем вышла на дисплей как ни в чем не бывало, будто все еще вела к живому человеку. Мне даже представилось на мгновение, что если я нажму "набор", то уже через мгновение услышу знакомый голос. Но я не стал звонить, поскольку в моем возрасте уже хватает сил понять, что телефонный звонок не в состоянии никого вернуть к жизни.
Мы встретились впервые несколько месяцев назад на общественном форуме в Хельсинки, хотя до этого часто общались по телефону. Я, помнится, перед встречей ожидал увидеть неутомимого борца, бескомпромиссного и мужественного, который беззаветно верен одной узкой истине и не мыслит себе существования за ее пределами. Сайт "Ингушетия.ру", создателем, владельцем и фактическим редактором был Магомед, не мог служить образцом терпимости и взвешенных подходов, особенно в области межнациональных отношений. Поэтому мне казалось, что пламенные форумы и гневные обличения ингушских властей на сайте - порождение специфического темперамента, аналогом которого мне виделся характер бойца-революционера Национал-большевистской партии Лимонова.
Но все оказалось совсем по-другому. Рейсом из Москвы в аэропорт Праги, в котором я его встречал, прилетел немолодой уже человек, слегка растерянный и сверх всякой меры интеллигентный. В костюме и галстуке, с портфелем он напоминал скорее полузабытый типаж госслужащего советских времен - ровного, деликатного, не желавшего создавать лишних проблем окружающим. Инженер провинциального НИИ или даже мастер на каком-нибудь хиреющем заводе.
Но и первое впечатление тоже было неверным. За внешним скромным обликом бывшего прокурорского работника скрывалась колоссальная жизненная сила и невероятная целеустремленность. За те несколько дней, которые мы провели в одном гостиничном номере, он между делом, сам удивляясь тому, как все сложилось, излагал обстоятельства своей параллельной политической карьеры. Самое главное, судьба оппозиционера не была для него ни желанной, ни осознанной целью. Он, оставив работу в прокуратуре и занявшись бизнесом, даже не предполагал, что жизнь его развернется в этом направлении. Бизнес развивался удачно, и в какой-то момент он решил создать сайт, на котором мог бы выкладывать информацию об истории, культуре, обычаях ингушей. Ничего за границами этой задачи.
Но события задали собственную логику. Очень быстро на сайт, в форумы пришла политика, поскольку проблемы истории и даже культуры после совсем недавних конфликтов приобрели актуальный план и взрывной политический контекст. Каково было содержание обсуждений? Понятно, что, прежде всего, сайт "Ингушетия.ру" стал трибуной для формулирования нескончаемых претензий в адрес осетин и обсуждения последствий осетино-ингушского конфликта. Дальше больше. Постепенно главной темой дискуссий оказывается контртеррористическая операция, в ходе которой сотрудники спецслужб и местных правоохранительных органов похищают и убивают десятки и десятки людей. Пытки, зачистки, аресты представителей оппозиции, гибель случайных людей во время проведения спецопераций - все моментально, в режиме онлайн выкладывается на ленту новостей сайта.
"Ингушетия.ру" быстро превращается в самый посещаемый ресурс на Северном Кавказе. Одновременно власти начинают нешуточную борьбу с сайтом, стараясь закрыть его под любыми предлогами. Против Магомеда и его детища выдвигаются различные обвинения, его объявляют в розыск, на территории Ингушетии за ним ведется настоящая охота. А он продолжает, не особенно скрываясь, летать домой к родителям. Отец берет с него слово оставить оппозиционную деятельность, и он обещает, потому что по обычаю не может пойти против воли родителей. Но слово держит лишь формально. На самом деле его политическим инициативам уже тесно в рамках интернет-ресурса. Магомед участвует в проведении акции "Я не голосовал!" - сборе данных о людях, не участвовавших в парламентских выборах, организует и финансирует сбор подписей за отставку Мурада Зязикова и возвращение в республику Руслана Аушева. Последняя акция оппозиции - сбор подписей за отделение Ингушетии от России не была политическим эпатажем и срывом в безудержный радикализм. Магомед Евлоев так видел ситуацию, он считал, что остановить Зязикова и спецслужбы, убивающие ингушей, можно лишь призвав народ к независимости.
Ингушский президент ненавидел Магомеда до истерики и шизофрении. Ему так и не удалось закрыть сайт путем инициирования уголовных дел. Его люди предлагали за "Ингушетию.ру" полтора миллиона долларов и готовы были увеличить цену. В последнее время Зязиков дошел до публичных упреков в адрес подчиненных ему силовых структур. На правительственных совещаниях он обвинял подчиненных в том, что среди них нет мужчин, которые могли бы остановить Евлоева. Ну вот, мужчины, наконец, нашлись. Настоящие мужчины, не побоявшиеся сделать два выстрела в упор в висок безоружному человеку.
Магомед не был от природы борцом, рыцарем без страха и упрека. Политика захватила его случайно и уже не отпускала до самой смерти. Мне казался очень забавным тот факт, что главный оппозиционер Ингушетии легко мирился с отсутствием порядка у себя на сайте и в среде единомышленников. Он был необычайно терпим к человеческим слабостям сотрудников, которые по разным причинам, часто легкомысленным, выпадали на несколько дней из работы, и легко взваливал на себя их обязанности. Он лишь хмыкал и удивленно разводил руками, даже не думая никого упрекать или наказывать. Я говорил ему, что форумы на его сайте, особенно по осетино-ингушскому конфликту, читать невесело из-за обилия крайних националистических мнений и оценок. Он легко соглашался, однако поделать ничего не мог. У него не было профессиональных навыков редактора, а где брать людей Магомед не знал. Как такой человек стал самой страшной головной болью Мурада Зязикова? Очень просто. При всей своей мягкости он не желал мириться с тем, что он считал геноцидом ингушского народа, при всей спорности такой правовой квалификации.
Все проблемы в прошлом. Магомеда убили. На задержание послали десятки людей, захватили человека, у которого из оружия был только портфель с документами, и расстреляли среди бела дня, на виду у всей Ингушетии. Однако проблемы ингушских и российских властей не только не решены, а наоборот умножены в десятки раз. Инициативы Магомеда Евлоева, в том числе и независимость республики, теперь приобрели цену крови и из абстрактных политических проектов превратились в дело, за которое заплачено жизнью. Теперь у них есть собственная плоть и далекая, невеселая перспектива.
Что касается Зязикова, то смерти Евлоева ему уже не преодолеть - ни как политику, ни как ингушу. Расстреливать политических противников, не пряча следов, даже по меркам нынешнего беспредельного времени - случай исключительный. Кремль до сих пор не считает возможным брать на себя ответственность за насильственную гибель тех, кого он считает врагами, а здесь - неприкрытое, бессовестное, подлейшее убийство. Или надо признавать такое поведение нормой, или же что-то делать с человеком, который занимает пост президента Ингушетии.
А соотечественники не простят, просто потому, что такое прощать не принято. Никому - ни трактористу, ни чиновнику, за которым стоят армия и силовые службы.
Прощай, Магомед! Очень жалко, что тебя больше нет.
Прощай, Мурад Зязиков! Вряд ли дальнейшая судьба человека с таким именем сложится успешно.
Source: Ingushetiya.ru
Posts
